Приглашение к греху - Страница 40

– В пяти милях к северу есть прекрасное место, – добавил адвокат. – Там водятся самые большие форели в графстве.

Провести день без того, чтобы давать уроки сестрам Уитфелд – в которых они очень нуждались, имея в виду «расчленение» Мартина Уильямса, – было бы неплохо. Да и Кэролайн нуждалась в уроке – ей пора разобраться, в чем разница между портретом и живым человеком.

– Я бы с удовольствием порыбачил. Спасибо.

– Мы отправимся на рассвете.

– Я буду готов.

Закери допил кларет. Наконец-то впереди маячит что-то интересное, а не полные разочарования и отчаяния сеансы с Кэролайн. Да, завтра у него будет настоящий день отдыха.

Кэролайн поставила холст на мольберт и закрепила его. Конечно, лучше было бы начать писать портрет на свежую голову, а не после вчерашнего позднего возвращения с бала, но у нее и так времени было в обрез. Накануне вечером к ней подошла леди Иде и рассказала о склонности их сына Теодора к живописи и намекнула, какими щедрыми они с мужем будут, если найдут для него подходящего учителя.

Этот разговор был достаточным поводом для того, чтобы немедленно прекратить делать предварительные наброски и достать краски. У нее сложилось впечатление, что Закери считает живопись просто ее хобби, и это раздражало. Он относился к позированию с тем же легкомыслием, что и к свиданиям с сестрами.

Она подошла к окну и поправила занавески. Освещение было идеальным. Как всегда перед началом серьезной работы, ею овладело возбуждение. Она, правда, не нашла точную позу, ракурс и выражение лица, но она была уверена, что озарение придет, стоит только взяться за кисти.

Кэролайн посмотрела на часы, потом пролистала альбом с набросками. Закери опаздывал, но в этом не было ничего нового. Следующей по расписанию была Вайолет, но ей наверняка удастся подкупить малышку и получить немного времени дополнительно. Энн по крайней мере это предвидела и отвела ей на сегодня полных три часа, несмотря на возражения Сьюзен.

Его плечи, линия подбородка, мускулы бедер, когда он сидит верхом, – все складывалось в замечательную картину. Однако фон мастерской ему явно не подходил. Лучше было бы написать его портрет на фоне сада, но в саду у нее не будет ни минуты покоя. Как и в любом другом месте имения. Ее сестры всегда находят жизненно важную причину поговорить с ним, как только у них подавляется возможность завладеть его вниманием. Дверь открылась.

– Ну наконец…

– Я хотела задать Закери вопрос, – сказала Джоанна, проскользнув в мастерскую. – Это займет всего сек… А где он?

– Он еще не пришел. Разве у тебя с ним свидание нe за ленчем сегодня, Джоанна?

– Какая же ты эгоистка. У тебя целых три часа, а у меня всего один.

На самом деле три часа уже превратились в два часа и сорок пять минут.

– Не я составляла расписание. И вы все с этим согласились.

– Это было до того, как он заставил всех нас погнаться за Мартином Уильямсом. А ты знаешь, что Мартин заявил, будто у него разболелась голова, и удрал после третьего танца? Теперь он не достанется никому.

– Он и так никому из вас не принадлежал. Вы всегда нападаете на него, словно толпа католических кардиналов на якобинца.

– Может, и так, но я не из тех, чей молодой человек даже не появился.

Кэролайн нахмурилась:

– Он не мой молодой человек. Извини, я пойду и поищу его.

Она встала и положила альбом для эскизов на табурет. Может быть, она была вчера слишком прямолинейна, подумала Кэролайн.

Джоанна побежала за ней:

– Я с тобой!

Судя по рассказу Джоанны, ни одна из сестер Уитфелд не была довольна Закери в это утро. Что ж, может, его сияющие доспехи стали понемногу тускнеть? Пора бы. Еще немного восторгов по поводу его хороших манер и красивой внешности, и ее начнет тошнить.

– Барлинг, – обратилась она к дворецкому, охранявшему парадную дверь, – ты не знаешь, где мне найти лорда Закери?

– Он уехал, мисс Уитфелд.

– Как уехал? Куда?

– Он, мистер Уитфелд и мистер Андертон поехали на рыбалку, мисс. Они обещали кухарке привезти к обеду целую корзину форели. Миссис Лэндис уже готовит сливочный соус.

Он уехал. В то утро, когда она решила начать писать его портрет, он отправился на рыбалку.

– Папа сказал, когда они собираются вернуться? – спросила Джоанна.

– Думаю, они поехали в сторону Шейвертона, так что я жду их обратно ближе к вечеру.

Джоанна топнула ногой.

– Но у нас сегодня должен быть пикник. Кэролайн молча повернулась и поднялась в мастерскую, с силой захлопнув за собой дверь.

– Проклятие! – бормотала она. – Проклятие! И тут она увидела собаку.

Гарольд лежал в углу и рвал бумагу. Ее взгляд автоматически упал на табурет. Альбома не было.

– Нет! – завопила она и бросилась отнимать у щенка разорванный альбом.

Пес заскулил и, поджав хвост, забился в угол.

Дрожа, Кэролайн стала просматривать разорванные страницы. Некоторые из них носили следы щенячьих зубов, другие – вообще отсутствовали. Ее любимый набросок – Закери с обнаженным торсом – был разорван на шесть частей, хотя она нашла всего четыре. С тяжелым вздохом и всхлипываниями Кэролайн опустилась на пол.

– Нет, нет, – повторяла она, а слезы капали на остатки альбома.

Гарольд осторожно приблизился к ней. Она сердилась на него, но понимала, что щенок необучен и винить надо не его, а хозяина.

Закери не только пренебрег расписанием, потому что кто-то пригласил его куда-то, а он был слишком вежлив, чтобы отказаться, но из-за того, что он не уделял достаточного внимания своей собаке, целая неделя работы над эскизами оказалась напрасной. Она потратила все дни впустую.